Неточные совпадения
Я знал красавиц недоступных,
Холодных, чистых, как зима,
Неумолимых, неподкупных,
Непостижимых для ума;
Дивился я их спеси модной,
Их добродетели природной,
И, признаюсь, от них бежал,
И, мнится, с ужасом читал
Над их бровями надпись
ада:
Оставь надежду навсегда.
Внушать любовь для них беда,
Пугать людей для них отрада.
Быть может, на брегах Невы
Подобных дам видали вы.
Прилив средств и необходимость деловых сношений с «академией» совершенно нарушали всю программу нашей жизни, хотя мы и давали каждый день в одиночку и сообща самые торжественные клятвы, что это последняя «ошибка» и ничего
подобного не повторится. Но эти добрые намерения принадлежали, очевидно, к тем, которыми вымощен
ад.
Или начинает Серафим о Кавказе говорить — представит нам страну мрачную и прекрасную, место, сказке
подобное, где
ад и рай обнялись, помирились и красуются, братски равные, гордые величием своим.
Перво-Адам благополучно миновал и для себя, и для грядущей Евы это искушение: перед его глазами прошли все животные пары, но он не «усомнился в том, что здесь нет «помощника,
подобного ему» (Быт. 2:20).
Только слабость сознания, пораженного грехом, выбрасывает рай и
ад вовне, переносит их в объективный порядок,
подобный порядку природы.
Прохожие, видя изящно одетого, солидного барина, удобно развалившегося на подушках шикарного экипажа, думали, вероятно: «Вот счастливец». Если бы они знали, что на душе этого счастливца и многих ему
подобных, катающихся на рысаках по улицам Петербурга, целый
ад мук и тревог, они не пожелали бы ни этой одежды, ни этого экипажа злому своему лиходею.
В другом селе, при
подобном случае, отец отвел пятерых детей своих в поле — это было зимою — и, несмотря на плач их, всех заморозил. «Я хоть один пойду в
ад, — говорил он, — зато вы избавитесь от мук бироновских».
Бог и дьявол, небо и
ад раскрываются не в глубинах человеческого духа, не в бездонности духовного опыта, а даны человеку, обладают реальностью,
подобной реальностям предметного материального мира.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный язык, который, казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный, сухой треск разорвал воздух, повторился в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился в глухой, продолжительный стон,
подобный тому, когда ураган гулит океан, качая его в своих объятиях; остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули от берегов острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу; по озеру начали ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот
ад закрылся, на месте, где стояли замок, кирка, дом коменданта и прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные башни.